Награду получат американские экономисты Уильям Нордхаус и Пол Ромер. Они отмечены за достижения в области долгосрочного макроэкономического анализа
Премию Шведского национального банка по экономическим наукам, учрежденную в память об Альфреде Нобеле, присудили Уильяму Нордхаусу и Полу Ромеру. Сообщение об этом размещено в Twitter Нобелевского комитета.
Они получили премию за работы в области глобального долгосрочного макроэкономического анализа: Нордхаус отмечен за внедрение в него учета изменений климата, Ромер — за объяснение, как на экономический рост влияют инновации.
Рост с учетом климата
Нордхаус и Ромер «значительно расширили сферу экономического анализа, построив модели, объясняющие, как рыночная экономика учитывает природу и знания», говорится в пресс-релизе Королевской академии наук Швеции (.pdf). В частности, Нордхаус в середине 1990-х годов стал первым экономистом, разработавшим модель, которая описывает влияние климата на экономику. До этого ученые говорили об этой проблеме, но не давали количественных оценок. Работать над этой моделью Нордхаус начал еще в 1970-х годах.
«Модель Нордхауса теперь широко распространена и используется для моделирования того, как экономика и климат развиваются в зависимости друг от друга. Она используется для изучения последствий изменения политики в области климата, например введения налогов на выбросы углерода», — отметили в академии.
Нордхаус «был одним из пионеров» в вопросе влияния климата на экономику, сказал РБК профессор Российской экономической школы (РЭШ) Сергей Измалков. В свою модель он включал макроэкономические показатели, климатические исследования, фактор углеродного цикла (процесс перемещения углерода между миром живых организмов и неорганическим миром), а также оценку расходов и результатов мер по борьбе с парниковым эффектом.
«Зеленый ВВП» и российский подход
Один из альтернативных методов оценки благосостояния — «зеленый ВВП». Для его подсчета из традиционного ВВП вычитается стоимость экологических издержек, в то время как сейчас при разливе нефти расходы, связанные с его устранением, учитываются в ВВП и даже способствуют экономическому росту. С другой стороны, как указывали аналитики Credit Suisse, при применении «зеленого ВВП» возникают проблемы с достоверностью денежных оценок качества окружающей среды.
Россия, на которую приходится около 5% мировых выбросов углекислого газа, в 2016 году в числе других стран подписала глобальное Парижское соглашение по климату, но до сих пор его не ратифицировала. Власти пока только объявили о планах по борьбе с выбросами и еще не предприняли конкретных мер, но это не только российская проблема, сказал РБК заведующий лабораторией макроэкономического моделирования Института Гайдара Андрей Полбин. «Активно снижение выброса парниковых газов таргетируют в основном европейские страны. А США после избрания [президентом Дональда] Трампа даже вышли из Парижского соглашения», — напомнил он.
«Существует проблема «безбилетника». Каждой стране выгодно у себя не снижать выбросы парниковых газов, а пользоваться тем, что их снижают другие страны», — отметил Полбин.
Рост с учетом инноваций
В свою очередь, Ромер, как отметили в Королевской академии наук, показал, «как знания могут служить драйвером долгосрочного экономического роста».
«Предыдущие макроэкономические исследования подчеркивали, что технологические инновации выступают основным драйвером экономического роста, но не моделировали, как экономические решения и рыночные условия определяют разработку новых технологий. Пол Ромер решил эту проблему, показав, как экономика определяет готовность фирм создавать новые идеи и инновации», — говорится в релизе.
Исследования Ромера «перевернули» подход к макроэкономическому анализу, говорит Сергей Измалков. Тогда ученые уже писали о быстром росте в Японии, Израиле, «восточноазиатских тиграх» (Южная Корея, Сингапур, Гонконг и Тайвань), но понимания, откуда этот рост берется, почти не было, рассуждает он. «Ромер задался этим вопросом внимательно и предложил теорию, согласно которой технологические инновации и знания являются дополнительным фактором производства, а накопление этих знаний оказывает положительное влияние на производительность труда и капитал», — добавляет он. Чтобы управлять таким ростом, напоминает Измалков, он предложил стимулировать инновации через экономическую политику: «Это дало другим экономистам и практикам огромный новый набор инструментов».
Модели Ромера, опубликованные в 1990 году, положили начало теории эндогенного экономического роста, по которой важными факторами экономического роста выступают знания, инновации и инвестиции в человеческий капитал. Теория подразумевает, что темпы роста экономики могут быть увеличены с помощью поддержки образования, выделения субсидий на научные исследования и разработки, а также посредством повышения стимулов для внедрения инноваций.
Еще недавно Ромер занимал пост главного экономиста Всемирного банка, однако в начале этого года он покинул организацию, после того как проработал в ней всего 15 месяцев. Financial Times писала, что у него были конфликты с коллегами практически по всем вопросам, начиная от его требований к грамматике и заканчивая вопросами методологии.
Общая основа
Ромера и Нордхауса связывает то, что оба предлагали анализировать именно долгосрочный рост, подчеркивает Сергей Измалков. В 1987 году, еще до того как они создали свои модели, Нобелевскую премию по экономике получил Роберт Солоу, разработавший модель роста, которая помимо традиционных факторов труда и капитала включает в число драйверов экономического роста технологический прогресс. Однако расчеты Солоу, как указывал Ромер, не могли объяснить разницу в темпах роста разных стран (из них следовало, что более бедные страны должны расти быстрее, чем богатые). На этот вопрос ответил сам Ромер — он, в частности, пришел к выводу, что нерегулируемый рынок может производить инновации, но они не будут оцениваться по достоинству. Решить эту проблему должно государство путем субсидий на научно-исследовательские разработки и развития патентной системы.
Нордхаус же дополнил модель Солоу анализом последствий глобального потепления и предложил бороться с ними системой налогов на выбросы углерода.
Особая премия
Премия по экономике в отличие от пяти других Нобелевских премий (по медицине, физике, химии, литературе и Премии мира) не была учреждена самим Альфредом Нобелем в 1901 году. Ее учредил Банк Швеции в 1968 году по случаю своего 30-летия.
С тех пор финансовая организация ежегодно отчисляет Нобелевскому комитету сумму, равную размеру премии. Сама награда называется Премией Государственного банка Швеции памяти Альфреда Нобеля. Размер Нобелевской премии — 9 млн крон, то есть чуть больше $1 млн.
Церемония вручения премии состоится 10 декабря в Стокгольме, в день смерти ее основателя — Альфреда Нобеля. Премия Шведского национального банка вручается с 1969 года, в 2018 году ее присудили в юбилейный, 50-й раз, отметил генеральный секретарь Шведской королевской академии наук Горан Хансон. В прошлом году премией был отмечен американский экономист Ричард Талер с формулировкой «за вклад в изучение поведенческой экономики». Работы Талера связали экономический и психологический анализы принятия решений, показав, что люди далеко не всегда принимают решения исходя из рациональных оснований.
Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/politics/08/10/2018/5bbaffe99a7947..
#Нобелевская_премия_поэкономике2018#Экономика_и_климат#Уильям_Нордхаус#Пол_Ромер
