Минздрав России выставил на общественное обсуждение поправки к закону «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», которые позволят создать Федеральный регистр доноров костного мозга. Эксперты считают, что в существующем варианте документ не учитывает регистры доноров костного мозга, которые уже ведут НКО совместно с медицинскими организациями.
«Такие дела» узнали у профильных благотворительных фондов, насколько эффективен такой подход и что ждет доноров и пациентов, если поправки вступят в силу.
Лев Амбиндер, президент «Русфонда»
Первое и главное: это неряшливый законопроект. Ощущение, будто люди, которые его составляли, не вполне сведущи. Например, в тексте поправок смешали потенциальных и реальных доноров. Между тем правительство ставит задачу создать к 2030 году базу из 500 тысяч именно потенциальных доноров.
Как оценить эффективность федерального регистра? Во-первых, по качеству цифрового кода (код HLA-фенотипа донора. — Прим. ТД) — речь идет о низком или высоком разрешении при типировании. Чем выше разрешение цифрового кода, тем проще и дешевле. Во-вторых, по количеству отказов. Донор в любой момент может отказаться — по международной статистике, 10-12% все же отказываются. А Минздрав в поправках рассматривает донора как военнообязанного: если первичное типирование проведено и цифровой код найден, то донору можно приказать. Все наоборот: это государство обязано донору, а не донор государству.
Что же будет, если правительство примет предложенные поправки? Навряд ли, слишком много погрешностей. Но представим, что пояснительная записка Минздрава РФ к законопроекту послужит правительственным способом развития в стране донорства костного мозга и гемопоэтических стволовых клеток — и тогда НКО-регистры окажутся вне госфинансирования. Что скажут наши нынешние благотворители? Я пока не знаю ответа. До сих пор государство практически не финансировало развитие этого вида донорства, миллионы частных и десятки корпоративных благотворителей «Русфонда» вложили в создание и развитие государственных и некоммерческих регистров 800 миллионов рублей. Но вот появляется госфинансирование, и только для госучреждений! Тогда одна из версий: благотворители скажут «Русфонду»: «Зачем же в вас вкладываться, если власть не признала альтернативную версию развития? Да, «Русфонд» предложил наиболее эффективную версию развития, но если правительство готово вкладывать втрое больше, но только не в вас, то что-то тут не то. Деньги, знаете ли, любят тишину, а бизнес законопослушен…» Тогда это означает одно: надо готовить проект к самоликвидации.
Между тем если смотреть шире, речь идет об осознании правомочности третьего сектора экономики — НКО и благотворительных фондов — в обществе и во власти как хозяйствующих субъектов. Ровно это давно произошло в Европе. У нас же все привыкли, что НКО, благотворительные фонды не самостоятельны, они подручные.
Отдал пожертвования клинике — отойди в сторону, говорят нам, а мы тут сами разберемся, что с деньгами делать
Но если клиника на наши деньги строит технически устаревший регистр, отстающий от современной Европы, то почему мы должны отходить в сторону? В соответствии с российским законодательством все пожертвования, поступившие в НКО или благотворительный фонд, принадлежат им на правах собственности. И НКО, благотворительный фонд не только вправе, но и обязаны контролировать траты своих взносов благополучателями.
Я считаю, что доведенный до ума законопроект не будет мешать некоммерческим организациям. Он и сейчас не против НКО-регистров. Согласно проекту, донорство костного мозга организуют медицинские организации. Это лишь значит, что нашим НКО-регистрам пора получать лицензию на медицинскую деятельность, только и всего. Уже в этом году все наши НКО будут иметь такие лицензии.
Екатерина Чистякова, директор по развитию фонда «Подари жизнь»
Мы обращались к Татьяне Голиковой с просьбой о законодательном регулировании вопросов донорства и трансплантации костного мозга почти год назад, в рамках работы совета при правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере, и рады, что такой проект закона появился. Представленный законопроект носит рамочный характер, и хорошо, что первый шаг сделан. Однако, на наш взгляд, в дальнейшем понадобится специализированный, более подробный закон о трансплантации костного мозга (ТКМ).
Прежде чем говорить о минусах, хотелось бы сказать о плюсах — они тоже есть. В законопроекте, например, оговорены права доноров костного мозга на диагностику, лечение и медицинскую реабилитацию в связи с донорской деятельностью, на компенсацию расходов, понесенных в связи с донорством. Сейчас, например, проезд донора к месту донации оплачивают благотворительные фонды, в том числе и «Подари жизнь».
Однако во всем мире донорство костного мозга строится на добровольности, безвозмездности и анонимности донора. В представленном законопроекте о том, что донора нельзя принуждать к сдаче клеток, еще упоминается, а вот безвозмездность и анонимность выпадают. Этого нельзя допускать. Пока получается, что донора можно купить или донор вправе объявить, что бесплатно помогать не будет. Это порочная и очень опасная практика.
То же и с анонимностью. Во всем мире донор и реципиент могут познакомиться только через несколько лет после пересадки и только по взаимному согласию. Это важно по многим соображениям. Представьте, например, что лечение не помогло, пациент погиб и родственники в состоянии аффекта решат обвинить во всем ни в чем не повинного донора? Или донор вдруг сойдет с ума и решит потребовать чего-то для себя от семьи реципиента? Это, конечно, совсем скандальные ситуации, но закон должен, базируясь на принципе анонимности, гарантировать, что подобное просто невозможно.
Вопрос федерального регистра в законе упоминается очень неконкретно и, скорее всего, подробнее будет разобран в специальном нормативном правовом акте. Там же, видимо, предстоит уточнить права и обязанности потенциальных доноров и тех, кто реально подошел для донорства и отдал свои клетки для спасения жизни другого человека. Там же, возможно, будут оговорены варианты аутологичной трансплантации, родственного и неродственного донорства костного мозга.
Пока законопроект только определяет возможность существования регистра, но не его черты
В России сейчас есть несколько регистров, которые созданы разными организациями: ФМБА России, Центром Раисы Горбачевой и НКО (Карельский регистр и регистр «Русфонда»). Работа, в том числе и законодательная, должна быть направлена на то, чтобы федеральный регистр объединил все существующие сейчас регистры. Но существующий законопроект эти вопросы не регулирует, а о будущем придется договариваться всем сторонам.
Мы планируем дать замечания на законопроект и, что важнее, добиваться создания сети центров трансплантации костного мозга. Сейчас потребность в трансплантации костного мозга в России превышает возможности системы здравоохранения примерно в пять раз. И дело не в отсутствии регистра, а в том, что не хватает трансплантационных коек и врачей, которые умеют выполнять ТКМ. Каким бы ни был регистр, трансплантировать всех нуждающихся в данном виде лечения сейчас просто негде и некому. Поэтому главная задача на сегодня — развивать сеть клиник, где люди могли бы получить необходимое лечение и обучать врача выполнять ТКМ.
Елена Грачева, административный директор фонда AdVita
Важно помнить, что это не самостоятельный законопроект, а документ о внесении изменений в 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской федерации«, который сам по себе рамочный. То есть внесенные в него изменения не будут детализированы до тех подробностей, которые сейчас обсуждаются, а вся детализация, скорее всего, уйдет в 4180-ФЗ «О трансплантации органов и/или тканей человека» либо будет вынесена в отдельный закон о донорстве костного мозга — что было бы, конечно, удобнее. Поэтому сейчас, мне кажется, очень хорошо, что первый раз в законодательстве России появляется термин «регистр доноров костного мозга и гемопоэтических стволовых клеток» и прописываются обязательства государства по его созданию и финансированию его деятельности. Мы ждали этого больше 20 лет, поэтому, конечно, на наш взгляд, это очень важный шаг, и здорово, что он наконец сделан.
Для начала вообще посмотрим, какие ключевые положения внесены. Во-первых, там прописано, что вся медицинская деятельность, которая связана с трансплантацией костного мозга, должна быть организована в «медицинских организациях, подведомственных федеральным органам исполнительной власти». Все регистры, которые существуют в мире, существуют как часть медицинских организаций, то есть несут ответственность не только за работу с потенциальными донорами, типируют и хранят информацию, но и осуществляют обследование донора, забор клеток и контроль качества трансплантата. Это возможно только в медицинских учреждениях, и тут неправильно было бы изобретать велосипед. Означает ли это, что такая деятельность не может быть осуществлена частными клиниками или клиниками, которые содержатся на средства НКО или существуют в виде частно-государственного партнерства? По идее, тут не должно быть ограничений: если клиника выполняет требования, которые установлены законодательно — как по медицинской части, так и по части хранения информации, — форма ее собственности должна быть не важна.
Из этого вытекает следующий вопрос: в законе описывается деятельность по донорству костного мозга как таковая, при этом говорится, что для этого будет создан федеральный регистр на государственные деньги. Понятно, что, если государство создает регистр и вкладывает в него деньги, оно будет работать со своими структурами — так во всем мире происходит. Но из этой формулировки непонятно, будет ли федеральный государственный регистр единственным разрешенным регистром в России. Мнения экспертов разделились, и хотелось бы ясности в этом вопросе.
Что же касается следующей части пояснительной записки, в которой прописаны сроки, там есть словосочетание «перенос данных из действующих баз данных в федеральный регистр — четыре месяца». Что в данном случае означает «перенос данных»? Значит ли это, что существующие базы данных не интегрируются на равных правах с новосозданным регистром, а просто отдают свои данные и перестают существовать? И кто будет переподписывать сто тысяч соглашений, которые уже существуют между потенциальными донорами и теми организациями, которые их привлекли? Но все это мелочи по сравнению с основным вопросом: какова будет структура организации регистра, будет ли федеральный регистр единственно возможным по форме собственности и организации?
Что касается будущего регистров, которые уже существуют не при медицинских учреждениях, а в форме самостоятельных баз данных, — это невероятно трудный вопрос. С одной стороны, в мире такой подход не практикуется, с другой — игнорировать существование этих баз нельзя, мы не имеем права потерять ни одного потенциального донора. Решение должно быть таким, чтобы этого не произошло. Как это сделать — вопрос для серьезного обсуждения и анализа уже существующих практик, их плюсов и минусов, и тут вся надежда на рабочую группу — надеюсь, она не оставит без внимания опыт организаций, которые работают с донорством костного мозга уже сейчас.
Как стать потенциальным донором костного мозга?
Донором может стать любой человек в возрасте от 18 до 50 лет, если у него не было гепатитов В и С, туберкулеза, малярии, ВИЧ, нет онкологического заболевания или диабета.
Сдать кровь и пройти типирование можно в любое время в сети лабораторий «Инвитро» — это бесплатно. На сайте «Русфонда» есть список клиник и больниц, где также можно пройти типирование.
Источник: https://newsvo.ru/press/121295
#Законопроект_о_донорстве_костного_мозга#Донорство_костного_мозга#Регистр_доноров_костного_мозга
