Глава оренбургского фонда «Сохраняя жизнь» рассуждает о неоднозначных итогах Года добровольца (волонтера).
Год добровольца дал нашей организации возможность большого роста. У нас появился филиал в одном из городов Оренбургской области. Благодаря президентскому гранту мы смогли выйти на новый уровень волонтерских поездок в детские дома. Мы наконец-то реализовали то, к чему давно шли: качественное обучение волонтеров, сопровождение психологом волонтерских отрядов, регулярные поездки в детские дома, в том числе в дома для умственно отсталых детей.
Ложка дегтя — кампанейщина
Но в Год добровольца было и слишком много шума, слишком много лишнего, слишком много неоднозначного. От официальных итогов года в нашей области мне как-то даже становится страшно: 130 тыс. участников патриотических мероприятий, 40 тыс. волонтеров, 3,8 тыс. волонтеров — организаторов событий, 80 крупных мероприятий, 3 тыс. акций социального направления, 5,9 тыс. добрых дел, 50 поездок в детские дома, помощь 600 ветеранам. Почему же страшно? А я вижу за этими цифрами кампанейщину. И именно она весь год была главной бедой в нашей области.
Почему? В нашем фонде работает более 1,5 тыс. волонтеров и более 200 – на постоянной основе. Я много общаюсь с молодежью и знаю, что многие из них разочаровались в Годе добровольца. Год-то объявили, а что с ним делать – не сказали, но отчитаться надо было обязательно. Поэтому все, кому ни лень, решили на разные лады «делать добрые дела» — ведь именно с ними у большинства ассоциируются слова «доброволец» и «волонтер».
На многие известные мне акции просто сгоняли ребят, которые стояли, мерзли, ждали, злились, потому что видели свою ненужность. По сути, это была массовка, и все именно так это и понимали.
Мы ждали системных решений на уровне региона, а получили кампанейщину. Во многом потому, что экспертов и специалистов серьезного уровня в области практически нет, а те, кто есть — в основном молодые прогрессивные ребята, готовые реализовывать грамотные, правильные проекты — не получили от властей никакой поддержки. Среди чиновников трудно найти того, кто сможет отличить волонтерский проект от инклюзивного, да и какая разница, скажут они: и то, и другое – хорошее дело. А разница как раз и есть.
Вредные проекты
Я вижу, как в Год добровольца размножились неоднозначные и, я бы сказала, вредные проекты. В массовом сознании все еще живы мифы о том, что волонтер должен съездить в детский дом и осчастливить бедных сирот подарком.
Вред Года волонтера в отношении детей-сирот трудно переоценить. Мы с нашей командой и коллегами до крови стерли языки, рассказывая, что не нужно везти подарки в детский дом без повода. Что одна поездка туда – не доброе дело, а вред для психики детей.
Мы ждали, что в СМИ развернется хороший разговор о том, как нужно и не нужно волонтерить, о лучших волонтерских практиках, и что такой разговор сориентирует людей. Но, увы, с освещением стóящих НКОшных проектов в федеральных СМИ были проблемы. Федеральные СМИ вовсю просят с НКО денег, считая, что рассказ об их деятельности – это реклама. И даже Год волонтера не смог эту практику изменить.
Но главное, чего не было сделано в Год волонтера, и без чего все хорошее, произошедшее в прошлом году, уйдет бесследно – не было образовано какой-то крепкой системной финансовой поддержки волонтерских проектов.
Денег на поддержку НКО в нашей области нет. В итоге, например, руководитель большого и важного социального проекта работает на обычной работе, совершенно не имеющей отношения к волонтерству, а волонтерством занимается по вечерам и в выходные. Это в корне убивает возможное системное развитие волонтерского движения. Волонтеров надо учить, поддерживать, стимулировать, а еще согласовывать поездки и заниматься прочей административной работой. А на это у руководителя уже нет ни времени, ни сил. И так живут большинство важных волонтерских проектов в регионах. Скорее даже не живут, а выживают.
Да, в самом конце года заместитель руководителя администрации президента Сергей Кириенко рекомендовал губернаторам создавать собственные фонды, аналоги Фонда президентских грантов. Но видится мне, что его никто не услышал. Так, в нашей области бюджет уже утвержден, и на такую поддержку деньги в нем не заложены.
А совсем под занавес в Кремле на заседании Госсовета нам рассказали о том, что будут какие-то стандарты волонтерства, единый портал, ресурсные центры, то есть, деньги будут. Но они, как обычно, пройдут мимо реальных общественных волонтерских команд и волонтерских проектов.
Еще одна беда — отсутствие специалистов
Отчетность о результатах Года добровольца (волонтера) получена за счет людей удобных и послушных, способных приходить, когда надо, надевать майки и делать красивую картинку. Но получится ли из этого хорошее дело? Нет, не получится. Почему?
Расскажу на примере. К нам в фонд пришли за советом волонтеры одного из студенческих волонтерских центров. Разговорились. Оказалось, что руководство вуза обязало их ходить в детский дом. И они ходили туда регулярно и занимались с детьми (что само по себе уже редкость). Но со временем дети стали плакать, просить забрать их, просили волонтеров не уходить. А ребята не были готовы к такому повороту событий. Им стало очень тяжело туда ходить, их добровольный труд, который приносил им радость и повышение самооценки от того, что они делают что-то хорошее и доброе, превратился в муки выбора, в которых что не выбери – все равно проиграешь. Если бросишь ходить, то ты предал детей. Если не возьмешь ребенка, ты видишь слезы и горе. Если приходишь к детям – вместо радости видишь горе. И все, волонтер выгорает, у него одна мысль – под благовидным предлогом перестать быть волонтером.
Все дело в том, что в таких проектах просто необходимо психологическое сопровождение волонтеров. А в ресурсных центрах нет специалистов, которые понимают тонкость работы с детьми-сиротами. И даже если такие центры откроют по всей стране, это нам ничего не даст, кроме очередного витка кампанейщины и выгоревших людей-волонтеров.
Чтобы развить волонтерство, в первую очередь, нужно вырастить экспертов-специалистов — лидеров, ведущих за собой. Так уж устроено волонтерство, что в основе движения должен быть лидер, который делает что-то бескорыстно, хорошо и правильно. И за ним идут люди.
Это эксперты, которые давно в теме, с ними нужно садиться за стол и обсуждать, как все сделать грамотно и в интересах людей, но региональная власть их не любит. Почему? Потому что кроме помощи они еще осуществляют гражданский контроль, вскрывают проблемы людей, живущих в закрытых учреждениях, проблемы самой системы интернатов и детских домов, карательной психиатрии и насилия, поднимают проблемы ветеранов, о которых вспоминают только раз в год, когда приходит время сказать «Спасибо за Победу». Как раз эти эксперты и говорят о том, что многое в наших системах нужно менять. И если в Москве их слушают, и что-то, пусть не сразу, но хотя бы постепенно меняется, то власть региональная — во многих регионах — эту федеральную повестку еще не уловила. И от людей с горячими сердцами старается дистанцироваться. Власть региональная не готова к диалогу с волонтерами.
Что делать дальше?
Но поскольку я не люблю просто критиковать, в заключение — мое конструктивное предложение. Необходимо поддерживать региональные волонтерские проекты, которые занимаются реальными делами. Растить специалистов-экспертов-лидеров. Как?
Есть отличный маркер – тот же Фонд президентских грантов. Сделать главной задачей региональных властей и показателем их работы поддержку и тиражирование проектов — победителей фонда.
И не обязательно за счет бюджетов, можно и бизнес привлекать, и СМИ, чтобы повышать значимость волонтерской работы и уровень доверия к НКО. Ну и, конечно, самим – знакомиться, смотреть, вникать. Знать, как помогать правильно, а как помогать не нужно. Видеть в волонтере живого человека с его идеалами и стремлениями. Ведь волонтер — это не веселая массовка в цветных футболках, это человек, преданный идеалам и делу, человек с большим и добрым сердцем, готовый бескорыстно работать на благо своего народа.
Благотворительный фонд «Сохраняя жизнь» (Оренбург) зарегистрирован в 2013 году. Фонд реализует программу психологической реабилитации детей, переживших насилие или тяжелую психологическую травму. Волонтерское движение «Сохраняя жизнь» существует с 2008 года. Сейчас фонд помогает детям как в Оренбургской области, так и за ее пределами. В числе проектов фонда — строительство всероссийского реабилитационного центра.
Источник: https://www.asi.org.ru/article/2019/01/11/mezhova-ito..
#Анна_Межова#Год_добровольца#Сохраняя_жизнь #Проблемы_НКО
